В одном из окон на втором этаже – там решеток не было – горел свет.
Бобби нажал на клаксон, и тишину разорвал пронзительный гудок.
Но на призыв его никто не ответил. Зевающий полисмен не показался на крыльце; в окнах соседних домов не зажегся свет, не выглянули из них недовольные жители – все вокруг было тихо и пустынно. Город словно вымер – или, быть может, просто спал непробудным сном. Лишь откуда-то издалека еле-еле, на пределе слышимости, доносилось разудалое плясовое кантри – должно быть, кто-то на окраине города устроил шумную вечеринку, затянувшуюся далеко за полночь.
Бобби снова погудел – опять безрезультатно. Совсем некстати вспомнилось ему, что Дж.Р. собирался установить в машине радиотелефон, да так и не поставил – а как бы этот телефон теперь пригодился!.. Впрочем, нет, о Дж.Р. сейчас лучше не думать.
Он раздраженно взглянул на освещенное окно, затем перевел взгляд на Памелу.
- Пэм! – Бобби осторожно потряс ее за плечо. – Пэм, очнись!
Ресницы ее дрогнули; Памела ответила мужу бессмысленным, словно у пьяной или обкуренной, взглядом – снова закрыла глаза и уронила голову на спинку кресла.
Что это – шок? Или так действует укус этого… этой твари? Так или иначе, ей нужен врач, и чем скорее, тем лучше.
- Послушай, Пэм, - заговорил он, хотя и был уверен, что она его не слышит, - я отойду на минутку. Позову на помощь полицейских. Не пугайся, что меня нет: я буду прямо здесь, через минуту вернусь, хорошо?
Она не ответила. Со вздохом Бобби вышел из машины, захлопнул дверцу и бегом бросился к гостеприимно приоткрытой двери полицейского участка.
Памела открыла глаза, ощутив, что в машине она уже не одна.
Сознание возвращалось неровно, толчками, словно всплывало с морского дна – должно быть, поэтому ее не испугал и даже не слишком удивил темный мужской силуэт на сиденье водителя.
Незнакомец повернулся к ней – и в неверном свете приборной доски она его узнала: узнала и широкополую шляпу, и медленную, ленивую улыбку, и смеющиеся синие глаза.
- Рэй?!
В Рэя Кребса она влюбилась на первом курсе колледжа. Поджарый ковбой с ранней сединой на висках, ей – зеленой девчонке, выросшей без отца – он казался идеалом мужчины. Добрый, крепкий, надежный. Памеле нравилось в нем все: и то, что он намного ее старше, и тягучий сельский говорок, и любовь к кантри-барам, и даже то, как он называл ее «крошкой» - в его устах это пошловатое словцо звучало тепло и ласково. Несколько месяцев их скоротечного романа она себя не помнила от счастья. Но потом… Вечная «крошка» начала раздражать, как и ленивая снисходительность в его тоне, с надежностью тоже все оказалось совсем не радужно – словом, влюбленность Памелы растаяла, с годами превратившись в теплое, немного грустное воспоминание.
И вот теперь Рэй сидит с ней рядом – точь-в-точь такой, как десять лет назад!
- Как ты здесь оказался?
Рэй пожал плечами, забавно вздернул брови:
- Ну, как-как… Живу я здесь. Все мы здесь живем, в Хелливиле!
Эта его манера на любой вопрос отвечать так, словно ответ очевиден, была хорошо памятна Памеле – и окончательно убедила, что перед ней действительно ее первая любовь.
- Понимаю… - протянула она. – Это сон. Ты мне просто снишься!
- Может, и так, - загадочно усмехнулся он.
«Что ж, лучше Рэй, чем кошмары о живых мертвецах», - сказала она себе.
Рэй тем временем с любопытством оглядывался вокруг.
- Крутая тачка! – уважительно заметил он. – Повезло тебе!
- Она не моя… - начала Памела – и осеклась, вдруг сообразив, что не помнит, кому принадлежит «мерседес». Машина не ее – это точно; но чья? И как Памела в ней оказалась?
- Ну, хозяину она теперь навряд ли пригодится, - пожал плечами Рэй. – Так что, считай, твоя. – Он с удовольствием откинулся на сиденье. – Э-эх! За рулем шикарной тачки, да с такой королевой под боком – это же мечта! Прокатимся, крошка?
- Куда? – нерешительно спросила Памела. Что-то царапнуло ее изнутри – неясная тревога, подсказывающая, что лучше оставаться на месте и ждать.
Но синий взгляд Рэя встретился с ее взглядом – и все тревоги вылетели из головы.
- На праздник, куда же еще! Слышишь музыку? Поехали, крошка – так, как у нас, нигде больше не повеселишься!
NB: А вот та самая музыка: